— Отец в больнице, ты говоришь? — мягко спросил Берт. — А что с ним?

— Вы разве не знаете? Элси вам не сказала, что у него был удар?

— У нас еще не было времени поговорить.

Его глаза сверкнули ехидным блеском, и Элси не выдержала.

— Мне кажется… — сухо выдавила она, но Берт не дал ей договорить:

— А мне кажется, что тебе лучше помолчать. Пусть Ален сам мне все расскажет.

Его тон неуловимо переменился, в голосе послышались угрожающие нотки, и Элси поняла, что действительно лучше с ним не спорить. Если она начнет возражать, будет только хуже.

Выждав паузу и обнаружив, что Элси не собирается отвечать на его откровенно грубое замечание, Берт самодовольно усмехнулся.

— Так что с отцом? — обратился он к Алену.

Пока брат рассказывал Берту о болезни отца, Элси снова поставила чайник. Не потому, что ей вдруг захотелось кофе, и, уж конечно, не для того, чтобы радушно угостить гостя. Просто ей надо было хоть чем-то заняться, чтобы избавиться от того внутреннего напряжения, которое так и не отпустило ее.

Это было похоже на ноющую непреходящую боль. Каждая клеточка ее тела еще помнила предвкушение того чувственного наслаждения, которое было так близко, но все-таки не наступило.

Элси старательно отводила взгляд от Берта. Ей казалось, что, если она не будет на него смотреть, неуместное возбуждение пройдет само собой и ей удастся успокоиться. Но куда там! Выяснилось, что вовсе не обязательно на него смотреть — достаточно того, что он находился рядом, в одной с ней комнате… Элси необыкновенно остро ощущала его близость.

А Берт между тем внимательно слушал сбивчивый рассказ Алена. Элси не сомневалась: холодный, расчетливый ум Конроя уже искал пути, как извлечь выгоду из сложившейся ситуации.

Когда грустное повествование было закончено, Берт секунду подумал, а потом вдруг сказал:

— Если честно, нечто подобное я и ожидал. Да, неприятно… Но мы как-нибудь с этим справимся.

— Мы?! — Элис резко повернулась к нему.

Берт в ответ ослепительно улыбнулся.

— По-моему, вам сейчас нужна помощь, и я сделаю все, что смогу.

— Большое спасибо! — Элси решила, что лучше умрет, чем примет что-либо от этого человека. — Мы сами справляемся.

— Я вижу, как вы справляетесь. — Улыбка Берта превратилась в насмешливую гримасу. — Еще когда заходил в первый раз, я заметил, что домом и садом уже давно никто не занимался. А кроме того, ты сама говорила, что у вас есть финансовые проблемы.

Ален резко вскинул голову и внимательно посмотрел на сестру.

— Малыш… — Элси лихорадочно соображала, как бы спровадить брата из кухни. — Мне надо помыть посуду. А ты обещал перестелить постели.

— Но, Элси…

— Не спорь, приятель, — неожиданно пришел ей на выручку Берт. — Я еще здесь побуду, так что мы успеем пообщаться.

Только через мой труп! — мысленно поклялась Элси. Как только за Аленом закрылась дверь, она повернулась к Берту. Ее глаза метали молнии.

— Я очень тебе благодарна за то, что ты предложил мне помощь…

Ей стоило немалых усилий произнести эти слова, но Элси решила быть с ним безупречно вежливой и не опускаться до того, чтобы орать и устраивать сцены. Впрочем, ее подчеркнуто сдержанный тон ясно давал понять, что благодарность эта — просто учтивая фраза.

— Но нам действительно ничего не нужно, так что…

— Это было не предложение, принцесса, — улыбнулся Берт, и от этой улыбки Элси стало не по себе. — Предложение — это то, над чем можно подумать, что можно принять или отклонить. А я не приму отказа. Я приехал сюда, чтобы встретиться с твоим отцом. А поскольку сейчас он болен и не может со мной говорить, я подожду, пока он поправится.

— Ах, вот в чем дело… Значит, твое предложение о помощи — всего-навсего ни к чему не обязывающее заявление, всего лишь способ произвести впечатление на подростка, с благоговением взирающего на тебя? А на самом деле, ты собираешься до победного ждать возвращения долга?

Берт не удостоил ее ответом. Он молча встал, подошел к раковине и сполоснул свою чашку. Высокий, широкоплечий, он как будто заполнил собой все пространство, и Элси вдруг стало тесно в просторной кухне.

— И, кстати, сколько он тебе должен?

— Много, — коротко бросил Берт.

Элси закусила губу, чтобы подавить стон отчаяния, готовый вырваться из ее груди. Если уж Берт говорит «много» — значит, действительно много: у них ведь совсем разные мерки… Впрочем, этого следовало ожидать. Судя по количеству неоплаченных счетов и по настрою многочисленных кредиторов, финансовое положение отца было катастрофическим.

— А конкретнее? — все-таки спросила Элси.

Может, ей удастся самой отдать хотя бы малую толику этих денег и договориться в дальнейшем выплачивать остаток долга по частям? Она готова была совершить невозможное, лишь бы Берт исчез из ее жизни — на этот раз навсегда!

Берт намеренно выдерживал паузу. Он тщательно вытер чашку и поставил ее на место. Именно на ту полку, где эта чашка всегда стояла…

И тотчас же, сама того не желая, Элси вспомнила ту восхитительную неделю, исполненную нежности и исступленной страсти, которую Берт провел с ней в этом доме год назад…

Они ходили по комнатам полуодетые, босиком. И Берт, загорелый дочерна, насвистывал, готовя еду. Они брали поднос с завтраком наверх, в спальню, ели прямо в постели, а потом вновь и вновь занимались любовью, не в силах насытиться друг другом…

— Полагаешь, что сможешь сама от меня откупиться, а, принцесса? — Язвительный голос Берта прервал неуместные грезы. — Не надейся. У тебя никаких денег не хватит, поверь мне на слово. Хотя, если предлагаешь натурой… — Он многозначительно покосился на кухонный стол.

— Ты не посмеешь!

— Может, проверим? — Его интонации снова были мягкими и вкрадчивыми, едва ли не ласковыми, но черные глаза вызывающе блестели.

— Думаешь, я согласна продать душу…

Жесткая усмешка Берта заставила Элси замолчать на полуслове.

— У нас, как я понял, речь идет не о душе. Во всяком случае, год назад тебя мало интересовала сия мистическая субстанция… Ты тогда очень даже была не прочь продаться с потрохами за обручальное кольцо от богатого ухажера!

— Ты так ничего и не понял!

— Разве? По-моему, мы уже во всем разобрались и выяснили, что замужество для тебя означало надежное будущее, финансовое благополучие, красивую жизнь.

Для нее это означало совсем другое! Но Элси скорее бы умерла, чем сказала об этом Берту. Во-первых, сегодняшний Берт Конрой — этот холодный, расчетливый человек, единственная цель которого выбить долг из ее отца, — все равно ей не поверит. А во-вторых, ей не хотелось даже вспоминать о своих прежних чувствах к нему. Забыть все, что было между ними, — вот к чему стремилась она! Забыть, как страшный сон.